Беседа с Эльвирой Леонидовной Меженной, автором книги «Митрополит Иоанн. Будем делать дела любви. Дневники, письма, воспоминания». Эльвире Леонидовне посчастливилось лично знать владыку Иоанна в последний год его жизни. Хотелось бы, прежде всего, поговорить о тех годах, когда Русская Православная Церковь переживала гонения: и пусть явных преследований за веру в 1970-е годы уже не было, продолжались скрытые, часто не менее тяжелые…
– Эльвира Леонидовна, что послужило поводом к изданию книги, посвященной митрополиту Иоанну?
– Всего уже издано пять книг о самом владыке и примерно десять – по его работам. Это было сделано, когда владыки уже не было с нами: он почил 25 марта 1989 года. Остались духовные чада и самый верный его друг – монахиня Елизавета. Она же, Елизавета Александровна, была его личным врачом. По существу, она и возглавляла работы по изданию. Что было издано? Много проповедей, его мемуары, книги о нем – воспоминания разных людей…
Перед своей кончиной Елизавета Александровна весь архив владыки передала мне. И последняя книга «Будем делать дела любви» подготовлена как раз на материалах этого архива.
- До встречи с владыкой я всего лишь два раза в жизни побывала в храме
- «Николай Вендланд, из рода вендов»
- Они как будто всю жизнь только и делали, что ждали меня
- Для меня началось открытие целой Вселенной, имя которой Православие!
- «Вы знаете, мне нужно духовное лицо…»
- Господь мне дал возможность увидеть святого человека!
- Если у тебя есть любовь, ты ничего не можешь ей противопоставить!
До встречи с владыкой я всего лишь два раза в жизни побывала в храме
Митрополит Иоанн: «Будем делать дела любви!». Автор: Эльвира Леонидовна Меженная
– А как вы познакомились с владыкой?
– К владыке я пришла за год до его кончины. Это был 1988 год, Тысячелетие Крещения Руси. Теперь, на примере моей личной судьбы, я могу свидетельствовать о том, что сделал для нас владыка и люди, подобные ему: они передали нам духовное сокровище, сохранили Церковь, а нас, заблудших и некрещеных, привели в ее ограду.
– До знакомства с владыкой вы были нецерковным человеком?
– Совершенно! В такой степени, что Церкви для меня просто не существовало! Не то чтобы я относилась к ней плохо или хорошо, – ее для меня просто не было!..
– Немного расскажите о себе: чем вы занимались в те годы?
– Вспоминаю 1987 год, канун 1000-летия Крещения Руси… Я об этом, конечно, ничего не знаю: что существует Церковь, что у нее какая-то своя жизнь… Мы, большинство советских людей, воспринимаем ее просто как часть культуры. Да, читаем книги академика Дмитрия Лихачева, но нам это ничего не дает для воцерковления. До встречи с владыкой я всего лишь два раза в жизни побывала в храме. Однажды (еще на Украине) зашла по дороге в музыкальную школу: была Троица, весь пол в храме усыпан травой. Потом, уже с мужем, студентами, зашли в Новодевичий монастырь…
Что касается меня – в то время я была довольно либерально настроена, в ожидании каких-то политических перемен, вся моя жизнь была в этом… И вот, чисто случайно пришла в дом к владыке Иоанну…
Владыка уже был на покое. Жил в обыкновенном доме на окраине Ярославля, на улице Доронина. Этот дом знают многие ярославцы: обычная многоэтажка, квартира владыки была на втором этаже.
Когда он уходил на покой, вдруг выяснилось, что идти-то ему собственно некуда: у него ничего нет. Для тех, кто не знал владыку, скажу сразу: он за свою жизнь не стяжал ничего материального…
«Николай Вендланд, из рода вендов»
Митрополит Иоанн с сестрой — монахиней Ефросинией
– Владыка Иоанн принадлежал к дворянскому роду?
– Он представитель старинного аристократического дворянского рода, его предки были людьми знаменитыми: в семье родственные связи с Лермонтовым. Прадед владыки, К.А. Шильдер, знаменитый военный инженер, его мать – дочь сенатора. То есть настоящая аристократическая семья. И тем не менее всей этой семье была свойственна нестяжательность: у них никогда не было ничего своего!.. У папы – казенная квартира, а когда заболела дочь, семья уехала в Швейцарию и там полтора года снимала номер в гостинице.
Когда вернулись на Родину, началась гражданская война. Переехали в Крым: сначала снимали домик в Бахчисарае, потом – небольшую комнатку в Ялте…
Владыка с юности увлекался геологией, потом стал настоящим геологом. Известно, что в то время он жил в палатках, в каких-то времянках…
Да, когда впоследствии стал архиереем в Дамаске, он жил в настоящем мраморном дворце – это был Архиерейский дом. Будучи в Нью-Йорке, снимал квартиру на 93-й авеню, в Никольском соборе, сам мыл полы. Ничего своего у владыки никогда не было.
Только перед отъездом в Америку приобрели небольшой бревенчатый домик, часть его сейчас находится в Переславле.
– Вендланд – это немецкая или прибалтийская фамилия?
– Сам владыка настаивал на том, что его фамилия имеет славянское происхождение. Для него это было очень важно: в семье считали, что произошли они от славянских «вендов», которые основали Венецию.
У него даже сохранилась книга, там было написано: «Николай Вендланд, из рода вендов». Он не хотел быть европейцем, только русским человеком, как-то всегда на этом настаивал.
Они как будто всю жизнь только и делали, что ждали меня
– Но еще – о вашей личной встрече с владыкой…
– Как-то однажды я пришла туда… Обыкновенный советский дом: квартиру выделили в горисполкоме именно потому, что когда ему нужно было идти на покой, выяснилось, что идти-то некуда! И стала эта квартира настоящим духовным центром!
– А вы шли туда именно для встречи с ним?
– Нет, совершенно случайно: по просьбе московской журналистки Эли Васильевны Квочкиной. Она тогда работала в «АПН», они как раз начали выпускать журнал «Soviet Life», в пику пропагандистскому журналу «Америка». Тот представлял образ жизни американцев, а наш – советских людей.
И вот, она тогда писала статью, посвященную Ярославлю. Узнав, что владыка Иоанн ранее был митрополитом в Нью-Йорке, хотела написать и о нем.
– В советское время – статью о «служителе культа»?
– Да, действительно: это первая статья о «советском архиерее», которая была опубликована! Так вот, она попросила меня зайти в дом владыки, чтобы выяснить один вопрос на месте.
– Стало быть, даже у официальной прессы интерес к теме Церкви уже был?
– Да, уже тогда начали что-то публиковать: готовились к 1000-летию, и вся редакция очень четко это почувствовала. Поскольку государство само принимало участие в праздновании 1000-летия Крещения, «сверху» было дано такое «послабление». А люди это очень хорошо чувствуют, особенно представители журналистского цеха!..
И так я оказалась у владыки: журналистка, живущая исключительно светскими интересами. Моими идеалами были культура, образованность, верная дружба… Конечно, ничего плохого, но Церкви-то в моей жизни не было совсем!..
И вот, эти два человека – монахиня Елизавета и митрополит Иоанн – как будто всю жизнь только и делали, что сидели и ждали меня, – так радушно они меня приняли!
А мои личные обстоятельства были сложными: у меня тогда заболел муж (сердечная болезнь), нас это застало врасплох…
– Вы рассказали владыке об этом?
– Сначала нет. Побывав у него в гостях и получив приглашение приходить впредь, я решила про себя, что больше не стану утруждать старого и больного человека: уж конечно, больше я к нему не приду…
Рассказала дома о своей встрече мужу, а он вдруг просто загорелся: очень захотел сам побывать у владыки! Тут только я начала понимать что-то из того, что есть «воля Божия». Поистине, ведь сердце сердцу весть подает…
Для меня началось открытие целой Вселенной, имя которой Православие!
Митрополит Иоанн в Никольской церкви Федоровского собора
– Эта встреча состоялась?
– Мы с мужем пришли вместе к владыке 1 января 1988 года, в 10 часов утра. Представляете, 10 утра 1-го января?!. Казалось бы, Новый год – время, неприспособленное ни для каких визитов… Но оттуда мы уже просто так не ушли.
Через год умер мой Толя, а спустя 40 дней, совершив молитвы о его упокоении, скончался владыка Иоанн. Таким образом, этот год вместил в себя несколько жизней…
А для меня началось открытие целой Вселенной, имя которой Православие!
– Это ведь чудо Божие: вы ведь могли и не успеть?!
– Но все успели, все успели!.. Я была некрещеная, и меня крестили!.. За 10 дней до смерти моего супруга владыка нас обвенчал! И мы прошли этот курс (во всяком случае, Толя, я шла за ним, в его фарватере) Православия. За это время узнали очень многое: Толя – для вечности, а я – для того, чтобы жить и продолжать постигать прекрасное мироздание, этот удивительный мир, имя которому – Православие.
– Эльвира Леонидовна, чем вам особенно запомнился владыка? Почему встреча с ним так повлияла на вас?
– Во-первых, для меня очень много значила его гражданская жизнь. Если бы он был просто митрополитом, этого бы, наверное, не случилось. А его и в ту пору люди гражданские называли по имени-отчеству, сегодня это трудно себе представить, не правда ли?..
Чем он особенно привлекал? У него была очень богатая жизнь, а я на это была всегда падкой… С детства, например, меня очень интересовали мемуары: я всегда читала книги о ком-то, о чьей-то жизни. Очевидно, непроизвольно готовилась к написанию своей собственной книги.
«Вы знаете, мне нужно духовное лицо…»
Митрополит Иоанн (Вендланд) и архимандрит Михей (Хархаров). 1987
– Вы уже упомянули о биографии владыки, расскажите о ней поподробнее…
– Геолог, 20 лет геологического стажа… Кстати, в первый же день нашего знакомства он показал мне большую коллекцию минералов.
Кандидат геологических наук, ученый, знающий много иностранных языков. Свободно говорил по-немецки, по-французски, по-английски, служил за границей… На меня все это богатство его биографии произвело впечатление.
– Вы упоминали о родословной владыки…
– Да, у него интересная родословная. Мы вместе ее разбирали, заинтересовались Карлом Андреевичем Шильдером. В XIX веке он был участником турецких войн, отличился при знаменитом взятии Силистрии… Нужно отметить, что он был лютеранином и потом перешел в Православие.
Для меня лично была интересна гражданская биография владыки. И невозможно, конечно, не упомянуть о его необыкновенном обаянии.
– Как выглядел владыка, когда вы его увидели?
– Владыка был высокого роста, мощного телосложения, с густыми седыми бровями… Если ты не был с ним знаком, поначалу он представлялся тебе суровым, даже грозным. Но стоило только ему заговорить, сразу же чувствовалась необыкновенная ласковость, необыкновенная любовь!
Когда ты приходишь к незнакомым людям и ощущаешь, что тебя здесь по-настоящему любят – с первой минуты, с первой секунды, – этого не передать словами!..
Помню: звоню, дверь открывает Елизавета Александровна (монахиня Елизавета, она была в тайном постриге). Я стою и мучительно вспоминаю гражданское имя владыки. Мне вроде бы называли, но не могу вспомнить!.. И так назову, и эдак, все не то…
Матушка Елизавета, заметив мои мучения, ласково так говорит: «А вам, собственно, кто нужен?» – «Вы знаете, мне нужно духовное лицо…» – «Ну, раз духовное лицо, значит, к нам!»
Я переступаю порог их квартиры – и моя жизнь сразу же делится на две части: ту, что была раньше, и на другую, которая открылась после нашей встречи!
Господь мне дал возможность увидеть святого человека!
Митрополит Иоанн. Ярославль. На берегу реки Которосль. 1970-е гг.
– Что за обстановка окружала владыку дома?
– Повсюду горят лампады, висят иконы… Это было непривычно, но меня это совсем не смущает, потому что хозяин ласков! Владыка сидел в глубоком кресле – человек огромного роста, с седыми бровями, с такой прекрасной улыбкой…
Потом уже мы вспоминали, как он встречал людей: «О, отец Михей пришел!..», «О, отец Сидор пришел!..», «О, Эльвира Леонидовна с Анатолием Анатольевичем пришла!..»
Такой это был, как бы сейчас сказали, «статусный» человек – и такая необыкновенная любовь к людям…
– Действительно владыка был доступен для всех?
– Именно! Например, какой-то недоразвитый Саша часто сидел у него дома и обедал, не снимая портфеля с колен. Так он и суп ел, тянулся через портфель: человек с явными признаками недоразвития… Но это был владыкин «любимый Саша»! Чтобы Сашу не посадили за стол – да что вы!.. Знаете, Господь мне дал возможность увидеть святого человека! И главный признак этой святости – бесконечная любовь ко всем!..
Если у тебя есть любовь, ты ничего не можешь ей противопоставить!
Ярославль. Осень 1981
– Когда мы вспоминаем то время, кажется, что церковные люди тогда были совершенно особенными: очень простыми, доступными, являющими настоящий пример жизни по Богу. Мы смотрели на них и сердцем постигали их слова, а излагали они простые евангельские истины. И это очень привлекало в Церковь…
Сегодня, как мы наблюдаем, некоторые соотечественники активно выступают против Церкви, против «клерикализации общества», как они говорят… Почему, как вам кажется?
– Я думаю, потому, что у этих людей нет личного опыта. Если бы 99,9 процентов из тех, кто выступает сегодня против Церкви, пришли к митрополиту Иоанну, они бы от него просто не ушли! Он бы их просто не отпустил: покрыл бы своей любовью… А против любви нет оружия – если у тебя есть любовь, ты ничего не можешь ей противопоставить!
Думаю, именно потому, что у нас нет любви, существует сейчас в обществе такая агрессия…
Я немного проанализировала, как складывался жизненный путь владыки Иоанна (Вендланда), и пришла к выводу, что Господь заранее предусматривает Своих избранных. Если посмотреть, кто митрополита Иоанна постригал в монашество, рукополагал – это все мученики! Не просто исповедники, а мученики, почти все – погибшие и причисленные сегодня к лику святых!..
– А если посмотреть на окружение митрополита Иоанна?
– Его первым духовным отцом был отец Александр (Покляр): впоследствии расстрелян. Епископ Амвросий (Либин), посвятивший его в чтеца, расстрелян. Епископ Иннокентий (Тихонов), посвятивший его в сан диакона, а потом в священника, – тоже расстрелян.
Владыка начинал свою жизнь в Церкви на таком основании! И разве он мог быть другим?..
Поэтому мы и говорим о таких людях сегодня, что это были «люди-глыбы», люди, сохранившие Церковь, передавшие нам сокровище Православия!
С Эльвирой Леонидовной Меженной
беседовал Николай Бульчук
Православие.ру