В музее памяти Михаила Пришвина к Новому 2020 году готовятся новые экспозиции. Расположен он в селе Купанское Переславского района, в нескольких километрах от Переславля-Залесского, и был открыт к 145-летнему юбилею со дня рождения писателя в феврале этого года.
Музей Михаила Пришвина – это копия исторического дома, в который писатель переехал в июле 1941 года вместе с женой и тещей. Здесь Пришвин прожил до декабря 1943 года и написал рассказы «Фацелия», «Лесная капель», «Повесть нашего времени», придумал сюжет сказки-были «Кладовая солнца» – действие разворачивается как раз в селе Купанском и на расположенном неподалеку Блудовом болоте. Среди экспонатов – архивные фотографии, печатная машинка, ружье, очки.
Михаила Пришвина читатели в основном знают как знатока природы. Но главным его произведением специалисты называют дневники. 18 томов, изданные не так давно, это подлинный документ эпохи. Вел их Михаил Пришвин, начиная с 1905 года и до кончины в 1954-м году, ежедневно записывая все, что наблюдал и о чем думал.
Путь к Богу у Михаила Пришвина был тернист. И как пишут его биографы, одной из первых ступенек к глубокой вере стала революция. А «Дневники» Михаила Михайловича – это не только «свидетельские показания» эпохи. Это, прежде всего, история восхождения человека к Богу. Если в начале века он – бывший революционер, отсидевший за политику в тюрьме, то к середине – тихо живущий писатель, любящий семьянин. Если в молодости ему свойственны религиозные метания (как и миллионам современников), то к возрасту мудрости он – человек воцерковленный, талантливо доказывающий в своих дневниках существование Бога.
Путеводной нитью к Богу для него стала любовь – к природе и к своей жене.
— Вечером перед сном мы вместе молились, она перед образницей на коленях, я – из-за печки. Не знаю, можно ли назвать это состояние собранности в любимом молитвой, но мне делается очень спокойно на душе и рождается уверенность в том, что я сохраню чувство свое к Ляле до конца…
— На ночь читала она мне Евангелие. Знакомые с детства священные слова как-то особенно благородно упрощали мне сущность жизни, и сама Ляля в своем стиле до того сливалась с Евангельским стилем, что ясно-ясно открывался мне путь жизни моей: понимать и принимать Христа без раздумья.
Вот как его жена Валерия Дмитриевна вспоминала дом под Переславлем, в котором они поселились:
— Мы устроились на окраине леса в небольшом бревенчатом частном доме, сняв половину с двумя комнатами. Их объединяла голландская печь, в которой я готовила еду и даже ухитрялась печь хлеб. За домом сразу же начинался огромный хвойный лес с болотами и сосновыми сухими гривами, лес грибной, ягодный, богатый зверем и птицей. С другой стороны протекала неширокая тинистая и рыбная речка Вёкса. За рекой разросся рабочий посёлок торфопредприятия, описанный некогда Пришвиным, контора и жилые бараки. Там шли разработки громадных торфяных залежей. Торфопредприятие так и называлось в народе «болото», разумелось под этим словом и всё население, в основном «сезонное», часто сменявшееся, не получившее ещё оседлости, легко нашедшее себе здесь временный заработок и кров.
Обстановка в жилище Пришвиных была очень скромная. «Занавески из марли, окрашенные акрихином в солнечный цвет. Две тахты, сделанные из ящиков».
— У Ляли нет никаких пристрастий к материальным вещам, – записывает Михаил Михайлович, – и не знаю что, природа ли так её создала, или душевные страдания стёрли в её чувствах страсти.
Сейчас краеведы разрабатывают экологические тропы, по которым регулярно гулял писатель. Создатели музея планируют также проведение конференций, лекций и семинаров, посвященных жизни и творчеству писателя.
Использованы материалы интернет-источников