Мы уже рассказывали о том, что в Свято-Троицком Даниловом монастыре Переславля-Залесского по благословению епископа Переславского и Угличского Феодора состоялась конференция «Роль и значение церковной дипломатии в межгосударственных отношениях от древности до наших дней», приуроченная к 800-летию святого благоверного великого князя Александра Невского. Часть докладов была посвящена церковной дипломатии на современном этапе. На конференции выступил преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии, церковный историк архимандрит Августин (Никитин) на тему «Митрополит Никодим (Ротов) – яркий представитель церковной дипломатии в ХХ веке».
Жизнь Владыки Никодима тесно связана с ярославской землей. В 1947 году архиепископ Ярославский и Ростовский Димитрий (Градусов) рукоположил его во диакона и совершил пострижение в монашество. Служение его последовательно проходило в небольшом селе Давыдове Толбухинского района, Переславле-Залесском и древнем Угличе. С января 1952 года он был назначен клириком кафедрального собора в Ярославле и секретарем архиепископа Ярославского и Ростовского.
В 1960 году уже в сане епископа, владыка Никодим вновь прибыл на Ярославскую землю, став к тому времени членом Священного Синода, председателем Отдела Внешних Церковных Сношений. Его служение на Ярославской земле в сане епископа было недолгим, но оставило значительный след. В частности он учредил празднование в честь Собора Ростово-Ярославских святых в день памяти Святителя Леонтия – 5 июня.
Лучшим периодом своей жизни владыка считал годы служения на приходах Ярославской епархии (1949–1952) и, особенно, в Угличе. Отсюда он был взят “наверх”, и за годы своей стремительной церковной карьеры никак не мог побывать в этом древнем городе. Это ему удалось сделать лишь за несколько лет до кончины — во время путешествия на теплоходе по Волге. В Угличе судно стояло несколько часов, и владыка совершил богослужение в приходской церкви. Глядя на старушек-прихожанок, он узнавал некоторых из них и даже вспоминал, что они, как и прежде, стоят в храме на своих привычных местах. В конце службы, когда прихожане подходили прикладываться ко кресту, одна из бабулек, подслеповато щурясь, сказала митрополиту: “Отец Никодим, что-то тебя давно не видно!”
Архимандрит Августин знал митрополита Никодима, когда был еще юношей. Он рассказал участникам конференции, как сопровождал владыку в его прогулках по Александро-Невской лавре после перенесенных митрополитом нескольких тяжелых инфарктов. Врачи обязали главу ОВЦС в обязательном порядке совершать ежевечерний моцион, и он брал с собой кого-то из священников, а зачастую молодых иподьяконов. С ними он охотно делился своими воспоминаниями, которые сегодня воссоздают ту эпоху, в которую выдающийся архипастырь осуществлял свое нелегкое служение. В число сопровождавших попал и будущий архимандрит Августин, а тогда молодой иподьякон. В его памяти осталось множество деталей из воспоминаний митрополита Никодима. Возможно, они не рисуют цельный портрет Владыки, но, безусловно, воссоздают ту живую атмосферу, в которой жила Русская Православная Церковь в середине ХХ века. (Архимандрит Августин, в миру — Дмитрий Евгеньевич Никитин, окончил физический факультет Ленинградского государственного университета, Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия, тема кандидатской работы: «Православное учение о примирении между Богом и человеком»).
Так, архимандрит Августин рассказывал, как, будучи начальником Русской Духовной миссии в Палестине, тогда еще отец Никодим выучил древнееврейский язык и овладел им в совершенстве. Неутомимый архимандрит объездил Святую Землю с Библией в руках; прибыв в какое-либо место, упомянутое в Священном Писании, он читал соответствующий отрывок.
— Владыка просил: скажи какую-нибудь фразу на русском языке. Я: Благословен Господь, ибо Он услышал голос молений моих. Владыка тут же переводил ее. Я говорил следующую фразу, он отбивал ее. И так без остановки. Я: все, Владыка, забил, забил меня.
Знание языков помогало митрополиту Никодиму в церковной дипломатии, помогало в работе за рубежом. Но иногда его подводили тонкости произношения. Так, совершая богослужение в одном из православных храмов Хельсинки, владыка преподал прихожанам благословение на финском языке: “Мир (рауха) всем!” Но звук “у” был произнесен нечетко, и получилось: “Деньги (раха) всем!”. Сам митрополит Никодим вспоминал об этом с юмором.
Отметим, что как председатель ОВЦС епископ Никодим вступил в управление приходами Русской Православной Церкви в Венгрии, Финляндии и Японии. Ему было поручено архипастырское окормление находящихся в Финляндии приходов, которые относятся к ведению Московского Патриархата. Его дружба с финнами помогла ему в 70-е годы. Тогда в Советском Союзе власти инспирировали антицерковные акции. Так, на Пасху во время крестного хода молодежь, организовываясь в группы, кричала, оскорбляла, бросала в верующих бутылки. Ничего удивительного в этом не было: антирелигиозная пропаганда велась на государственном уровне, для чего были задействованы все имеющиеся в то время средства массовой информации. Тогда Владыка Никодим пригласил на очередную Пасху финского епископа, и милиция по распоряжению властей, вынуждена была блокировать действия хулиганов. Таким способом была обеспечена безопасность крестного хода.
Вернемся к языковым особенностям. Иногда Владыке было не до юмора. В Греции, в годы правления черных полковников ему нужно было нанести визит в Министерство иностранных дел. Взяв такси, он сказал шоферу: “Министерство внешних (эксотерикон) дел!” Но шоферу послышалось: “эсотерикон” (внутренних дел). Когда такси подкатило к мрачному зданию, опоясанному проволочными заграждениями и вышками, владыка взглянул на зловещие лица охранников и понял, что ошибся.
Будучи по существу вторым лицом в Русской Православной Церкви, владыка имел зеленый дипломатический заграничный паспорт. Это давало ему право пользоваться депутатским залом при вылете за границу и при возвращении, а также освобождало от обязательного таможенного досмотра. Владыка пользовался этой привилегией и возил в страну целые чемоданы религиозной литературы, пополняя книгами библиотеку Ленинградской Духовной Академии, раздавая семинаристам Библии брюссельского издания на русском языке.
— Кроме того Владыка покупал множество нательных крестиков, — рассказывает архимандрит Августин. — Однажды крепление, на которое были нанизаны крестики, порвалось, и они посыпались прямо на пол.
Владыка умел, что называется, идти в обход. В Советском Союзе был запрещен колокольный звон. В Ленинграде оставалось одно исключение: в колокола по-прежнему звонили, когда владыка подъезжал к храму, выходил из машины и следовал к алтарю. Тогда уполномоченный решил надавить на Владыку. В одной из бесед он сказал: Вы современный человек и должны понимать, что это отжившая традиция. Зачем же бить в колокола? Да и жители из соседних домов жалуются.
Владыка ответил: — Открою вам секрет. Я человек тщеславный, и мне приятно, когда меня встречают и провожают колокольным звоном. Ничего не могу с собой поделать. Уполномоченному ничего не осталось кроме как махнуть рукой.
У владыки был собственный взгляд на современное положение Константинопольского Патриархата. Где-то в душе он, по-видимому, считал, что Москва по-прежнему остается “третьим Римом”. В официальной церковной печати патриарх Константинопольский никогда не именовался “вселенским”. Владыка Никодим любил рассказывать историю о том, как один из титулярных архиереев (то есть не имеющий реальной епархии) Константинопольской Патриархии с подковыркой спросил митрополита Московской Патриархии: “Какого числа в этом году будет советская Пасха?” — “В тот же день, что и турецкая”, — последовал ответ.
В 1967 году партийные власти Ленинграда захотели закрыть Ленинградскую Духовную Академию, дескать, до каких пор это пятно будет на колыбели трех русских революций. Но Владыка опередил их. Будучи руководителем ОВЦС он обратился в МИД с предложением прислать в академию студентов из Африки, по аналогии с университетом имени Патриса Лумумбы в Москве. В министерстве это предложение приняли положительно и прислали учащихся из Уганды, Кении и Танзании, срочно организовав иностранный факультет. В Смольном партийцы уже ничего сделать не могли.
Также через дипломатические каналы он сумел создать новое поколение архиереев нашей церкви. В то время власти не допускали появления новых молодых епископов. Предполагалось, что старые умрут, и церковь перестанет существовать. Владыка преднамеренно посылал в наши представительства в зарубежных странах служить архимандритов. А затем обращался в соответствующие государственные структуры, что надо поднимать уровень представительства нашей страны за рубежом, таким образом обновляя епископат.
С именем митрополита Никодима связано возрождение русского монастыря на Афоне. Он был первым представителем Русской Церкви из Советского Союза, кто после революции сумел побывать там. Он был потрясен, в каком состоянии находился Свято-Пантелеимонов монастырь. Там оставалось несколько старцев, после смерти которых Россия лишилась бы прав на Афон.. Возвращение монастыря России смогло произойти благодаря заботам и инициативам митрополита Никодима.
Владыка положил много сил для улучшения взаимоотношений с Римско-Католической Церковью. Его смерть была весьма символичной: он скончался после пятого инфаркта, на аудиенции у новоизбранного папы римского Иоанна Павла I. Не прошло и месяца после кончины владыки, как последовала скоропостижная смерть папы Иоанна Павла I. Со временем, когда горечь утрат была смягчена, шутили, что якобы, беседа с митрополитом Никодимом была настолько интересна папе, что ему не терпелось продолжить разговор.
Как сказал во время конференции епископ Переславский и Угличский Феодор, значение такой личности, как митрополит Никодим, в истории Русской Православной Церкви трудно переоценить.
Таким образом, в своем докладе архимандрит Августин коснулся истории Церкви через историю жизни одного из её самых ярких представителей, митрополита Никодима, поделившись своими воспоминаниями о нем.
Пресс-служба Переславской епархии