Казнить или умереть
«Кто мой ближний?» — спрашивал когда-то Христа искушавший Его иудейский законник. В годы Второй мировой войны свой ответ на этот вопрос дал Йозеф Шультц, рядовой 714-й пехотной дивизии вермахта.
19-го июля 1941 года, после разгрома сербской деревни Ораховач, его взводу был отдан приказ присоединиться к расстрельной команде и казнить группу местных жителей, обвиненных в пособничестве партизанам. Йозеф отказался выполнять этот приказ. Он не говорил пафосных речей и никак не объяснял свое решение. Бросив свое оружие, он просто вышел из строя и встал рядом с людьми, приговоренными к смерти. После чего был тут же расстрелян своими сослуживцами.
Йозеф Шультц и фотография с места расстрела
Трюк с переодеванием
Александрийский епископ Иоанн Милостивый никогда не отказывал просящим. Однажды по пути в больницу ему повстречался нищий. Святитель дал ему шесть серебряных монет — довольно большую по тем временам сумму. Хитрый нищий быстренько переоделся в другую одежду, обогнал Святителя и на следующем перекрестке снова попросил у него милостыню. Епископ дал ему еще шесть сребреников. Когда пройдоха в третий раз повторил свой трюк с переодеванием, слуги Иоанна Милостивого стали гнать его прочь, объясняя епископу, что просящий — обыкновенный жулик. Святитель подумал и сказал: «Дайте ему еще двенадцать сребреников. Боюсь, уж не Христос ли это проверяет меня».
Чтение мыслей
Однажды в Оптину Пустынь приехала известная актриса, чтобы проверить, правду ли говорят о способности преподобного Амвросия прозревать чужие мысли. Накануне своего паломничества она с кем-то побилась об заклад, что все рассказы о старце — выдумка. Актрису звали Вера. Она никогда не видела отца Амвросия, и он не знал о ней. Когда Вера вошла в ворота монастыря, она увидела множество народа, толпившегося вокруг старца, и подумала, что он просто обыкновенный лицемер. Вдруг, оставив своих посетителей, преподобный Амвросий подошел к ней, улыбнулся и произнес: «Приехала Вера посмотреть на лицемера!». Актриса была так потрясена, что заплакала и тут же попросила у него прощения.
Не было выстрела
Монахиня Адриана (Малышева) в годы войны служила в войсковой разведке и много раз ходила за линию фронта. Однажды под Курском все ждали решающего сражения, но времени наступления немцев никто не знал. Группе разведчиков, в числе которых была и Наташа (так звали тогда матушку Адриану), поручили перейти за линию фронта и подключиться к телефонным линиям, чтобы прослушивать разговоры. И вот сидит Наташа, как обычно, в наушниках над кабелем. Вдруг видит прямо рядом с собой здоровенного молодого немца. Схватилась разведчица за пистолет, но куда ей со здоровяком тягаться. Отнял он ее оружие и в кусты выбросил. Оставалось только зажмуриться и ждать выстрела. А в голове лишь два слова: «Господи, помоги». Дальше произошло невероятное. Немец вдруг толкнул Наташу со словами: «Уходи, я с девчонками не воюю!» И еще пистолет ее вдогонку кинул: «Забери, а то свои расстреляют». Об этом удивительном случае Наташа никому из сослуживцев даже рассказывать тогда не стала. Знала — не поверят.
Святой свидетель
Святой Иоанн Кронштадтский был однажды вызван в суд. Местный полицмейстер очень неприязненно относился к батюшке и причинял ему многие огорчения. И вот этот полицмейстер был предан суду за лихоимство и взяточничество. Отца Иоанна вызывают в суд в качестве свидетеля, в надежде, что отец Иоанн, часто терпевший обиды от подсудимого, даст о нем неблагоприятный отзыв. Но, видно, судьи плохо знали отца Иоанна. За свои обиды он не только никогда не мстил, но и не помнил даже о них.
В день суда зал присутствия был переполнен публикой. Подсудимый и его защитники волновались, так как свидетельство отца Иоанна было очень важно и значительно. Начался допрос, и присутствующие ушам своим не поверили: отец Иоанн говорил только о хороших поступках полицмейстера, известных ему.
Вне себя от изумления и разочарования, прокурор напомнил отцу Иоанну: «Свидетель, вы должны на суде говорить всю правду, не скрывая».
И вдруг глаза отца Иоанна засверкали тем огнем, который заставлял многих дрожать. Перебивая речь прокурора, он произнес твердым и решительным голосом: «Я говорю по священству!»
Все бывшие в зале затаили дыхание. Прокурор тотчас же отказался от допроса, защитники — тоже, и отец Иоанн уехал из здания суда.