Царство сна и сновидений долгое время ассоциировалось со странностью: предзнаменования или символы, бессознательные импульсы и страхи. Но этот, иногда тревожный мир внутреннего беспорядка, страхов и желаний основан на нашем ежедневном опыте, говорят исследователи.
«Структура и смысл мышления очень напоминает процесс сна. Они могут быть продуктом работы одного и того же механизма», говорит Меттью Уилссон, нейробиолог Массачусетского Технологического Института (МТИ), член комиссии Академии Наук Нью-Йорка, один из участников дискуссии о «Странной науке сна и сновидений».
Его научная работа заключается в поиске ключевой связи между сновидениями, обучением и памятью. Сны позволяют мозгу работать посредством использования осознанного опыта. Во время сна мозг применяет тот же неврологический механизм, который служит для обзора прошлого, будущего и других аспектов внутреннего мира человека (животного). Память является проявлением этого внутреннего мира, говорит Уилссон. «То, что мы помним, является, скорее всего, результатом сновидений», добавляет он.
Сон в роли учителя. Его работа, а также исследования еще одного члена комиссии, Эрин Вомсли (Медицинский центр Бетт Исраэл/Медицинская школа Гарварда) сосредоточены на отношениях между памятью и сном в non-REM период (медленный сон). Сновидения в это время носят отрывистый характер. Исследование Вомсли указывает на то, что сны могут помочь человеку в обучении.
В работе, опубликованной в журнале «Современная биология» (апрель 2010 года) она вместе со своими коллегами обнаружила, что субъекты, которые приняли участие в опытах фазы медленного сна, и видевшие в этот период картину лабиринта из видеоигры (подопытные играли в нее раньше), резко улучшили результативность своих действий в сравнении с теми, у кого подобных образов во сне не наблюдалось. В то же время, мысли о путанице после пробуждения на результативность игроков влияния не имели.
Несмотря на то, что объектом этого исследования стала фаза медленного сна, взаимодействие с процессом обучения проходит во время всех этапов сна, сообщает Вомсли широкой аудитории.
Вомсли также использовала другую видеоигру (лыжный спуск). Целью ее также стало взаимодействие между сном и обучением. Как и лабиринт, эта игра носила диалоговый характер, была захватывающей для субъектов, говорит Вомсли.
После игры субъекты описали свои сны. Уже в начале процесса засыпания их сознание вновь вернулось к игре, как будто бы репетируя ее. Но когда сон стал глубже, их видения постепенно утратили рациональную связь и игрой, говорит она. Один из подопытных, например, описал видение отпечатков ботинка на снегу.
Это может быть связано с тем, что в более глубоком сне мозг старается извлечь смысл из опыта минувшего дня. Видение отпечатков на снегу — один из вероятных способов, который субъект пытался использовать для того, чтобы пройти по снегу.
Изучение путаницы. Как и некоторые из подопытных Вомсли, Уилссон также видел сны и путаницей, только она была реальной. Случайно Уилссону удалось узнать, что крысы видят во сне обрывки своей активной деятельности в беспорядочном виде. Он смог осуществить это при помощи сухих электродов, подсоединенных к гиппокампу – области мозга, отвечающей за пространственную память. Каждый раз, когда крыса проходила определенный этап в этой путанице сна, один из нейронов проявлял активность. Когда крысы засыпали, эти нейроны функционировали, как ответ на прохождение во сне беспорядочно раскиданных фрагментов, говорит Уилссон.
В будущем наука может развить при помощи сна способы контроля познавательных функций. «Сон и сновидения при этом будут выполнять такие же функции, как и обучение в сознательном состоянии», говорит он.
В этом исследовании Уилссон и его коллеги сумели манипулировать содержимым сновидений крыс при помощи звука, который играл роль проводника в путанице лабиринта. Тон звука заставлял крыс проходить во сне те части лабиринта, которые ассоциировались с ним.
Можно ли обойтись без сна? Пожалуй это сложнее чем удалить webalta. Никто не может так убедительно рассказать о важности сна, чем тот, кто был его лишен. Алан Берлинер, режиссер который исследовал собственную бессонницу в документальном фильме «С широко открытыми глазами» (2006 год), предложил обсуждению эту перспективу.
«Каждую ночь, когда я кладу голову на подушку, это становиться похожим на приключение», говорит Берлинер в той части фильма, которая была показана во время обсуждения. Он описывает песни, особенно «In my secret life» Леонарда Коэна, со строками «его мысли бесконтрольно мчатся в голове».
«Я начал думать, что сонливость — ошибка», говорит он в фильме. Куратором дискуссии, представленной в виде сотрудничества с Фестивалем научного кино, стал Тим МакГенри (Музей Искусств Рубин).